Формы социальной позиции личности. Личность в организации. если "роль" выше возможностей "Я", то человеку грозит переутомление, появление неуверенности в себе

Любая личность не существует вне социума, она обязательно является членом определенной социальной группы, социальной общности, то есть каждая личность имеет свое, четко определенное место в обществе.

Понятие социального статуса

Социальный статус личности - это определенное место человека в общественной иерархии, которое обусловлено его происхождением, профессией, возрастом, полом, семейным положением.

Каждый человек имеет не один социальный статус, поскольку включена не в один социальный связь и осуществляет различные социальные функции. Так, современный человек может иметь одновременно статусы гражданина определенного государства, студента, члена семьи, члена политической партии и т. П.

В социологии различают приписываемые статусы и статусы приобретенные. Приписываемые статусы даны человеку от рождения. Примерами приписываемых статусов могут быть пол, национальность, место рождения. Приобретенные статусы - те, которые приобретаются человеком в течение жизни (образование, профессия, квалификация).

Иерархия социальных статусов фиксируется понятием престижа, которое отражает значимость в обществе или социальной общности положения, которое занимает человек. Престижными могут быть профессии, должности, виды деятельности.

Например, профессия юриста в современных условиях является очень престижной, то есть индивид, имеющий такую профессию, имеет и достаточно высокий социальный статус.

Социальные роли личности

Социальная роль отражает динамический аспект социального статуса. Социальная роль - это модель поведения, объективно заданная социальной позицией личности в системе общественных или межличностных отношений.

Каждый социальный статус имеет свой ролевой набор, то есть соблюдение человеком определенных образцов и норм поведения, вытекающих из социального статуса. Например, статус врача - это определенные права и обязанности, в основном закреплены законом. Социальная же роль врача включает конкретные правила поведения в общении с коллегами, пациентами, администрацией, требования к уровню образования, культуры и т. Д.

Понятно, что каждый человек выполняет разнообразные роли. Это порождает и внутренние конфликты личности, которые называются ролевыми конфликтами, то есть существует не только иерархия ролей, но и иерархия статусов. Например, ситуация: милиционер задерживает преступника, оказывающийся его сыном. Происходит ролевой конфликт, при котором статус отца, вероятно, перевесит статус милиционера.

Вопросам социального статуса и социальной роли много внимания уделял Ральф Линтон (1893-1953), американский антрополог, большинство работ которого были этнологическими и посвящались Мадагаскара и Полинезии.

В своей работе "О статусе и роль" он пишет о том, что функционирование общества зависит от наличия определенных образцов (моделей) соответствующего поведения индивидов или групп индивидов. Различные позиции в этих моделях (образцах) поведения называются статусами. Понятие статуса означает определенную позицию в отдельной структуре. Таким образом, индивид имеет много статусов. Статус конкретного индивида состоит из суммы всех статусов, которые он занимает. Так, например, статус мистера Джонса - это комбинация всех его статусов, которые он как гражданин, как юрист, как человек миссис Джонс.

Статус, который занимает индивид, это простой набор прав и обязанностей. Для нас достаточно сложно удерживать дистанцию между статусом и человеком, который его имеет и использует права и обязанности, его составляют. Взаимоотношения между статусом и индивидом похожи на взаимоотношения между водителем автомобиля и местом водителя в машине. Место водителя является постоянным с его возможностями действия и контроля, а водитель может быть членом какой-либо семьи и может использовать эти возможности очень хорошо или очень плохо. То есть статус - как бы постоянный, а индивиды могут меняться.

Роль представляет собой динамический аспект статуса. Каждый индивид имеет свое социальное назначение, то есть имеет назначенный ему набор статусов. Когда он использует права и выполняет обязанности, которые составляют его статус, он играет роль. Роль и статус е неразделимы. Не существует ролей без статусов, как и статусов без ролей. Каждый индивид имеет серию ролей, вытекающих из различных структур, в которых он участвует. Эти роли определяют то, что он должен делать для общества и общество может ожидать от него.

Статусы и роли неотделимы от тех структур, которые их задают. Так, например, если мы футбольной командой, то позицию защитника нецелесообразно отделять от других позиций, поскольку сама по себе она ничего не стоит. Но с точки зрения самого защитника она отделена. Эта позиция определяет, какое место он занимает в команде и что он будет делать в течение всей игры. Эта его позиция ограничивает и определяет его деятельность.

Подобным образом в случае взаимосвязи работодателя и наемного работника: их статусы определяют, что они должны знать и делать. Работодателю не обязательно знать приемы труда наемного работника, а наемному работнику вовсе не нужно знать методы управления.

Чем лучше индивиды приспособлены к своим статусов, тем стабильнее будет функционировать общество.

Индивидов заранее готовят к определенного статуса, но он может соответствовать одному статуса и вовсе не отвечать другому.

В каждой социальной системе есть роли, которые невозможно просто привить, для успешного их выполнения они требуют большего. Так, например, совершенные методы не делают скрипача большим, как и полное знание тактических приемов не делают большим генерала. Использование особого таланта индивидов является очень важным для общества, но в большинстве ролей индивида можно подготовить.

Общество сталкивается с дилеммой развития двух статусов: приписываемых и приобретенных.

Приписываемые статусы - это те, которые предоставлены индивидам безотносительно к их врожденных различий или способностей.

Приобретенные статусы - те, которые требуют как минимум особых качеств. Они достигаются благодаря соревнованиям и индивидуальным усилиям.

Факторы влияния на статус

Самым простым и наиболее универсальным фактором является пол. Возраст используется почти так же часто, поскольку все индивиды проходят цикл роста, зрелости и старости, и статусы, которые будут обусловлены возрастом, можно предположить и подготовить к ним. Семейные связи также могут быть основой для приписывания целой серии статусов. Наконец, таким основанием может быть рождение в особых социальных группах, таких как класс или каста.

Но статусы приписываются всей совокупности этих факторов. Большинство работ Ральфа Линтона были этнологическими, он долгое время изучал обычаи разных народов. Вот как он описывает приписывание статусов в связи с полом.

Все общества приписывают различные установки для деятельности мужчин и женщин. Большинство из них пытаются обосновать это физиологическими различиями и различными ролями в воспроизведении. Но сравнительное изучение статусов, которые приписываются мужчине и женщине в различных культурах, свидетельствуют о том, что это приписывание обусловлено почти полностью культурой.

Если принадлежность к определенному полу является основанием для приписывания определенного вида деятельности, то можно обнаружить различия в разных обществах.

Например, женщины племени Арапахо (индейское племя, США) постоянно переносят грузы, тогда как мужчины этим не занимаются, они считают, что "головы женщин более сильные и более жесткие". А например, на Маркизские островах (Тихий океан, Полинезия) приготовление пищи, уборка дома и воспитания детей-занятия, свойственно мужчинам, а женщины большую часть своего времени проводят только причепурюючись. Даже такое привычное для нас утверждение, что женщина не может заниматься многими видами деятельности из-за беременности, имеет ряд исключений. Так, среди жителей Тасмании охоты было женским занятием. Женщины подкрадывались к животным и убивали их.

Если же в определенной деятельности женщины и мужчины объединяются, сфера активности каждого строго ограничено. Так, на Мадагаскаре мужчины занимаются рассадой риса, а женщины пересаживают его на поля является тяжелой работой. Женщины также очищают поля от сорняков, но собирают урожай мужчины. Женщины затем перевозят его на ток, где мужчины молотят его, а женщины веют. Наконец, женщины уже готовят его.

Использование возраста человека как основания для приписывания статуса - универсальное. Все общества признают три возрастные категории как минимум: дети, зрелые люди и старики.

Таким образом, основными основаниями для приписывания статуса, по мнению Ральфа Линтона, является пол и возраст, хотя это приписывание значительной степени обусловлено культурой того общества, в котором это происходит.

Психологический анализ управленческой деятельности каждой организации (в широком понимании этого слова) требует рассмотреть каждого работника в тесной взаимосвязи с теми группами, организациями, в состав которых он входит. Каждый работник, будучи членом какой-то социальной группы, организации, занимает ту или другую позицию в управленческих отношениях. Социальная позиция работника обусловлена прежде всего его профессионально-квалификационными характеристиками и функциональными обязанностями.

В каждой организации (например, предприятии) чётко разделяются позиция директора, начальника цеха, мастера, бухгалтера, работника отдела технического контроля и простого рабочего.

В зависимости от того, какое участие личность-работник принимает в общественной жизни, в зависимости от выполняемых функций в общественных организациях, можно выделить также соответствующие определенные позиции.

Понятие "позиция личности" предложил известный австрийский психолог А. Адлер, основатель индивидуальной психологии. Он называет своё учение "позиционной психологией".

Понятие "позиция личности" употребляют в отечественной и западной литературе, тем не менее описывают его по-разному.

Очень часто это понятие отождествляют с понятием "роль", "статус" "отношение", "установка", "ценностные ориентации".

Можно выделить два наиболее общих подхода к пониманию позиции.

В соответствии с первым подходом (социологическим), под позицией понимают что-то внешнее к личности, то место, которое она занимает в системе отношений определенной социальной структуры.

Чешский психолог Ф. Якубчак пишет, что позиция характеризует место личности, класса или категории людей в общественной структуре относительно других людей.

И. Кон рассматривает позицию как социальное положение личности, её место в социальной структуре (В. Селиванов, А. Глоточкин употребляют понятия позиции в значении роли).

Во втором подходе (психологическом) позицию рассматривают как внутренний компонент, который относят к структуре личности. В частности, Б. Ананьев исходит из того, что позиция личности является сложной системой отношений личности, установок и мотивов, целей и ценностей.

В. Мясищев связывает понятие "позиция" с системой отношений личности, указывая, что психологическое отношение выражает активную выборочную позицию личности, которая определяет индивидуальный характер деятельности и отдельных поступков.

По мнению Л. Божович, позиция - это система внутренних мотивов, потребностей, стремлений ("внутренняя позиция"), которые предопределяют определенную структуру отношения человека к действительности, к окружению и к самому себе.

Именно с позиции, считает Б. Паригин, начинается тот структурный пласт психики, который характеризует личность уже не как объект, а как субъект социальных отношений (собственной жизни).

Каждую позицию личности в том или другом производственном коллективе организации всегда анализируют соответственно другим позициям. То есть, имеется соответствующая взаимосвязь между людьми, которые находятся в связанных между собою позициях (например, нет позиции генерала без армии, директора без предприятия и т.п.).

Понятие "позиция" тесно взаимосвязано с понятием "социальная роль". В процессе их анализа нужно обратиться к ролевой теории, которую разрабатывали О. Бодалёв, И. Кон, Э. Кузьмин, Б. Паригин.

Определим, что такое "социальная роль". В психологической литературе можно найти много интерпретаций этого понятия.

Мы будем рассматривать социальную роль как нормативную систему действий, которую можно ожидать от индивида соответственно его социальной позиции (положения), места в конкретной системе социальных отношений.

Как отмечает Р. Шакуров, ожидание или образ поведения предопределяются как организационно-техническими, так и социальными факторами производства: "Организационно-технические притязания непосредственно диктуются оборудованием, технологией и конечным продуктом деятельности организации, в которой находится работник. Социальные притязания исходят от людей, которые окружают индивида. Они являются как бы отображением в общественном сознании организационно-технических условий деятельности и представляют собой идеальную модель социальной роли".

Например, работник какой-то бригады или отдела, будучи членом этого коллектива, должен исполнять определенные обязанности, то есть должен действовать соответственно тем правам и обязанностям, которые составляют образ его поведения. Эти ролевые притязания выходят не только от первичного коллектива (бригады, отдела), а от всего коллектива предприятия и от общества в целом.

Заметим, что на ролевых притязаниях, которые выходят от конкретных людей, групп или общностей, ярко обнаруживаются их социально-психологические особенности. Например, на групповом уровне эти притязания будут зависеть от соответствующих групповых ценностей, традиций, интересов и могут отличаться даже в границах одного предприятия. Соответственно этому осуществляется ролевое взаимодействие в системе неформальных отношений в коллективе.

В системе формальных отношений работник не должен нарушать технологию производства, правила безопасности, дисциплину труда. Если его деятельность отвечает ожидаемым образцам, то её считают успешной и работник выполняет свою профессионально-функциональную роль. Детальнее рассмотрим официальную функциональную роль личности в коллективе.

Как отмечает В. Афанасьев, управление людьми означает решение следующих задач:

Правильное определение социальной роли каждого работника и его места в производстве, коллективе;

Усвоение каждым работником предназначенной ему социальной роли;

Обеспечение выполнения каждым работником своей социальной роли.

Функциональная роль каждого участника трудового коллектива определяется должностными инструкциями, в которых отмечается задача и цель определенной работы, обязанности и права работников, виды их официальных взаимодействий с другими членами коллектива (мастером, директором).

Понятная и чёткая должностная инструкция обеспечивает основу для понимания своей функциональной роли каждым работником. А нечёткость инструкции приводит к отрицательным последствиям в деятельности работающих.

Вместе с тем по должностной инструкции должна предполагаться и некоторая самостоятельность, чтобы обеспечить творческий процесс работы.

В целом учёные делают акцент на оптимально равные детализации разных должностных инструкций, поскольку от качества этих инструкций зависят производственные показатели работников и межличностные отношения.

По словам Г. Предвечного и Ю. Шерковина, ролевое поведение личности можно рассматривать как функцию двух переменных - социальной роли и "образа Я".

Качество выполнения той или другой социальной роли зависит от того, насколько человек понимает её специфику и в какой мере эту роль он принимает и усваивает, то есть интернализует. Как заметила И. Кон, "интернализованная роль - это внутреннее изучение индивидом своего социального положения и его отношение к этому положению соответственно его обязанностям".

В аналогичном понимании Б. Паригин употребляет понятие "привлечение в деятельность". Он отмечает, что это привлечение "характеризуется определенной мерой соответствия или несоответствия внутреннего психического состояния, расположения духа личности в целом тем притязаниям, которые к ней предъявляют". Интернализация работниками своих официальных ролей в производственном коллективе предусматривает прежде всего понимание и принятие целей определенного коллектива; согласование с этими целями собственных целей.

Эффективность выполнения социальной роли работником обусловлена также и особенностями самооценки собственного ролевого поведения в системе управления. Бывают ситуации, когда субъективное понимание и оценка личностью отдельных элементов своей функциональной роли не полностью отвечают притязаниям коллег (то есть не совпадают).

С. Безсонов проводил исследования, сопоставляя две оценки:

Субъективное представление работников о свойствах личности, которые необходимые им для успешного выполнения должностной роли;

Соответствующие ролевые "эталоны" (эталон менеджера, руководителя отдела и т.п. и их особенности).

В результате исследований было выявлено, что разница этих двух оценок колеблется в границах 60-30 % . Анализ особенностей, понимание личностью своей должностной роли и её коррекция могут быть использованы с целью оптимизации управления.

Важной является также проблема влияния роли на психологические особенности. Соответственно главным принципам психологии о единстве сознания и деятельности, психологические свойства личности одновременно обнаруживаются и развиваются в процессе её деятельности. Социальная деятельность человека является стержневой, ведущей характеристикой личности. Особенности трудовой деятельности и индивидуального стиля работы, влияя на свойстве личности, могут привести к так называемой профессиональной деформации.

Как свидетельствуют экспериментальные данные, иногда те или другие профессиональные роли настолько входят в сознание людей, что становятся преградой для принятия других ролей, даже в мысленной ситуации. В частности, в экспериментах Г. Гомелаури исследуемые (прокуроры и адвокаты, то есть лица с противоположными профессиональными ролями) сначала должны были оценить правонарушения с позиции своей роли, а потом с противоположной. Оказалось, что некоторые исследуемые не могли справиться с задачей, которая состояла в оценивании поступков с позиции противоположной роли.

Чтобы успешно выполнять профессиональные роли, необходимы не только знания и понимание должностных инструкций, а также важна моральная готовность принять определенную роль и активность относительно её выполнения. Тогда официальные ролевые притязания подкрепляются соответствующими притязаниями человека к самому себе. Нужно в особенности акцентировать внимание на значении ответственности как свойства личности, которое определяет её отношение к своим функциональным обязанностям.

Ответственность личности всегда имеет социальный характер, поскольку представляет собой ориентацию на выполнение определённых социальных притязаний, норм и образцов поведения соответственно его месту в системе общественного отношения.

Ответственность является средством внутреннего контроля (самоконтроля) и внутренней регуляции (саморегуляции) деятельности личности, которая выполняет необходимое на своё усмотрение, "сознательно и добровольно", отмечал К. Муздибаев.

К. Муздибаев проводил интересные исследования. С помощью специальной шкалы были отобраны "рабочие более ответственные" (196 человек) и "менее ответственные" (161 человек). Оказалось, что "рабочие более ответственные" лучше осознают выполнение производственных обязанностей, чем "менее ответственные". Это сказывается и на их поведении. В частности, случаи невыполнения своих обязанностей характерны для "менее ответственных". Они меньше проявляют готовность помочь коллегам, не проявляют заинтересованности в делах коллектива, чаще нарушают дисциплину.

В целом была установлена положительная корреляция между социальной ответственностью и их поведением как в сфере производства, так и в повседневной жизни.

Исследование К. Муздибаева обнаружили также разные уровни осознания работниками отдельных видов должностных обязанностей. Одни из этих обязанностей субъект осознает как нераздельные с их социальной ролью и собственным "Я", а другие - как периферические, которые не задевают их "Я". Отсюда и разная степень реализации обязанностей: то, что лучше осознаётся, лучше и выполняется.

Отсюда можно выделить разные модели ответственности работников (от высокого осознания и выполнения производственных функций к осознанию и реализации лишь части из них).

Укажем, что основы ответственности закладываются и формируются в детском (подростковом) возрасте.

Материалы исследования Н. Бахаревой и Э. Ширяева удостоверяют, как особенности семьи (трудовые нормы, ролевая структура, стиль руководства, характер взаимоотношений) влияют на формирование у школьников разных типов отношения к труду.

И подытоживая, заметим, что для формирования работника нового типа (ответственное, дисциплинированного, творческого) необходимо прежде всего создание возможностей для эффективного выполнения своих ролей, которые определяются особенностями производственной и общественной деятельности. Решение задач оптимизации взаимодействия личности и этих ролей начинается с профориентационной работы и профотбора. Далее - управление процессами трудовой адаптации личности. На всех этих этапах необходимы соответствующие управленческие стимулы, которые бы оказывали содействие производственной и общественной активности работающих.

Сделаем выводы. Слово "роль" взято из театра. Здесь оно означает своеобразный распорядок действий, характерных для тех, кто занимает определенную социальную позицию. В этом случае понятия "позиция" мы употребляем в социологическом значении, как что-то внешнее для личности; это место, которое личность занимает в системе отношений определенной социальной структуры (это социальное положение личности, её место в социальной структуре).

Есть и психологический подход к определению понятия "позиция". Это внутренний компонент, который относится к структуре личности, это избирательность, которая определяет индивидуальный характер деятельности в отдельных случаях.

Таким образом, социальная роль - это набор норм, которые означают, как должен вести себя человек определенного социального статуса или занимающего определенную социальную позицию.

Социальную роль нужно понимать как способ реализации социальной деятельности через определенные поступки личности, её поведение (отвечает на вопрос "как она это делает?").

Роль - это характеристика личности как члена коллектива, социальной организации, общества в процессе общения. Прежде всего она отображает привлечение личности к деятельности конкретной организации, выполнение в ней определенных функций и обязанностей.

Учитывая это, мы ведем речь о важности усвоения функциональных ролей, которое осуществляется в процессе усвоения должностных инструкций. Также очень важно для эффективности выполнения той или другой роли её усвоение, то есть интернализация. Эффективность выполнения социальных ролей работников обусловлена также и особенностями их самооценки собственного ролевого поведения в системе управления. Не всегда эта самооценка отвечает притязаниям коллег. Важной является также проблема влияния профессиональных ролей на психологические особенности личности (может привести к профессиональной деформации). Для успешного выполнения профессиональных ролей также важное значение имеет моральная готовность принять определенную роль и её активность, если соответствующие ролевые притязания подкрепляются соответствующими притязаниями человека к самому себе.

Особое значение, как утверждают исследователи, имеет такое свойство личности, как ответственность.

Социальный статус — положение личности или социальной группы в социальной системе.

Статусный ранг — положение личности в социальной иерархии статусов, на основе которого формируется статусное мировоззрение.

Статусный набор — совокупность нескольких статусных позиций, которые одновременно занимает индивид.

Представления о социальном статусе

Понятие «социальный статус» впервые начал использовать в науке английский философ и юрист XIX в. Г. Мэйн. В социологии понятие статус (от лат. status — положение, состояние) употребляется в разных значениях. Доминирующим является представление о социальном статусе как о положении личности или социальной группы в социальной системе, которое характеризуется определенными отличительными признаками (правами, обязанностями, функциями). Иногда социальным статусом обозначают набор таких отличительных признаков. В обычной речи понятие статуса используется в качестве синонима престижа.

В современной научной и учебной литературе определяют как: о положение личности в социальной системе, связанное с определенными правами, обязанностями и ролевыми ожиданиями;

• положение субъекта в системе межличностных отношений,
• определяющее его права, обязанности и привилегии;
• положение индивида в системе межличностных отношений, обусловленное его психологическим влиянием на членов группы;
• соотносительное положение индивида в обществе, определяемое его функциями, обязанностями и правами;
• положение человека в структуре группы или общества, связанное с определенными правами и обязанностями;
• показатель положения, занимаемого индивидом в обществе;
• соотносительное положение индивида или социальной группы в социальной системе, определяемое по ряду признаков, характерных для данной системы;
• положение, занимаемое индивидом или социальной группой в обществе или отдельной подсистеме общества, определяемое по специфическим для конкретного общества признакам — экономическим, национальным, возрастным и др.;
• место индивида или группы в социальной системе в соответствии с их характеристиками — природными, профессиональными, этническими и др.;
• структурный элемент социальной организации общества, который предстает перед индивидом как позиция в системе социальных отношений;
• соотносительную позицию индивида или группы, определяемую социальными (экономическое положение, профессия, квалификация, образование и т.п.) и природными признаками (пол, возраст и т.д.);
• совокупность прав и обязанностей индивида или социальной группы, связанных с выполнением ими определенной социальной роли;
• престиж, характеризующий позиции индивида или социальных групп в иерархической системе.

Каждый человек в обществе выполняет определенные социальные функции: студенты учатся, рабочие производят материальные блага, менеджеры управляют, журналисты рассказывают о происходящих в стране и мире событиях. Для выполнения социальных функций на индивида в соответствии с социальным статусом накладываются определенные обязанности. Чем выше статус человека, тем больше у него обязанностей, тем жестче требования общества или социальной группы к его статусным обязанностям, тем больше негативные последствия от их нарушения.

Статусный набор — это совокупность статусных позиций, которые каждый индивид занимает одновременно. В этом наборе обычно выделяют следующие статусы: аскриптивный (приписанный), достигнутый, смешанный, главный.

В социальный статус индивида был относительно устойчив в силу сословной или кастовой структуры общества и закреплялся установлениями религии или закона. В современных обществах статусные позиции индивидов более подвижны. Однако в любом обществе существуют аскриптивные (приписанные) и достигнутые социальные статусы.

Приписанный статус — это социальный статус, полученный «автоматически» его носителем в силу независящих от него факторов — по закону, рождению, полу или возрасту, расовой и национальной принадлежности, системе кровного родства, социально-экономическому положению родителей и т.д. Например, нельзя вступить в брак, участвовать в выборах, получить водительские права, не достигнув необходимого для этого возраста. Приписанные статусы интересуют социологию только в том случае, если они являются основанием для социального неравенства, т.е. влияют на социальную дифференциацию и социальную структуру общества.

Достигнутый статус - это социальный статус, приобретенный его носителем благодаря собственным усилиям и заслугам. Уровень образования, профессиональные достижения, карьера, звание, должность, удачный в социальном отношении брак — все это сказывается на социальном статусе индивида в обществе.

Между приписанными и достигнутыми социальными статусами существует прямая связь. Достигнутые статусы приобретаются в основном в конкурентной борьбе, однако некоторые достигнутые статусы в значительной мере определяются аскриптивными. Так, возможность получения престижного образования, которое в современном обществе является необходимой предпосылкой высокого социального статуса, непосредственно связана с преимуществами семейного происхождения. Наоборот, наличие высокого достигнутого статуса в значительной мере компенсирует низкий аскриптивный статус личности в силу того, что ни одно общество не может игнорировать реальных социальных успехов и достижений индивидов.

Смешанные социальные статусы обладают признаками приписанных и достигаемых, но достигаемых не по желанию человека, а в силу стечения обстоятельств, например в результате потери работы, стихийных бедствий или политических потрясений.

Главный социальный статус индивида определяет преимущественно положение человека в обществе, его образ жизни.

манеру поведения. Когда речь идет о незнакомом человеке, мы прежде всего спрашиваем: «Чем занимается этот человек? Как он зарабатывает на жизнь?» Ответ на этот вопрос многое говорит о человеке, поэтому в современном обществе главным статусом индивида является, как правило, профессиональный или должностной.

Лычный статус проявляется на уровне малой группы, например семьи, трудового коллектива, круга близких друзей. В малой группе индивид функционирует непосредственно и его статус определяется личными качествами и чертами характера.

Групповой статус характеризует индивида как члена большой социальной группы в качестве, например, представителя нации, конфессии или профессии.

Понятие и виды социального статуса

Содержательное различие между сводится к тому, что роль выполняют, а статус имеют. Иными словами, роль предполагает возможность качественной оценки того, насколько индивид соответствует ролевым требованиям. Социальный статус - это положение человека в структуре группы или общества, обусловливающее определенные права и обязанности. Говоря о статусе, мы абстрагируемся от любой качественной оценки человека, который его занимает, и его поведения. Можно сказать, что статус — это формально-структурная социальная характеристика субъекта.

Как и ролей, статусов может быть много и в целом любой статус предполагает соответствующую роль и наоборот.

Основной статус - ключевой из всей совокупности социальных статусов индивида, преимущественно определяющий его социальное положение и значение в обществе. Например, основным статусом ребенка является возрастной; в традиционных обществах основным статусом женщины является пол; в современном обществе, как правило, основным статусом становится профессиональный или должностной. В любом случае основной статус выступает как решающий фактор образа и уровня жизни, диктует манеру поведения.

Социальный статус может быть:

• предписанный — полученный от рождения или в силу не зависящих от его носителя факторов — пола или возраста, расовой принадлежности, социально-экономического положения родителей. Например, по закону нельзя получить водительские права, вступить в брак, участвовать в выборах или получать пенсию, не достигнув необходимого для этого возраста;
• достигаемый — приобретенный в обществе благодаря усилиям и заслугам индивида. На статусе человека в обществе сказываются уровень образования, профессиональные достижения, карьера, удачный в социальном отношении брак. Ни одно общество не может игнорировать реальных успехов индивида, поэтому существование достигаемого статуса несет возможность в значительной мере компенсировать низкий приписываемый статус личности;
• личный — проявляется на уровне малой группы, в которой индивид функционирует непосредственно (семья, трудовой коллектив, круг близких друзей), он определяется его личными качествами и чертами характера;
• групповой — характеризует индивида как члена большой социальной группы — представителя класса, нации, профессии, носителя определенных половых и возрастных признаков и т.д.

На основании социологических опросов установлено, что большинство россиян в настоящее время своим положением в обществе скорее довольны, чем недовольны. Это очень значимая положительная тенденция последних лет, так как удовлетворенность своим положением в обществе — не только существенная предпосылка социальной стабильности, но и очень важное для людей условие комфортности их социально-психологического состояния в целом. Среди тех, кто оценивает свое место в обществе как «хорошее», почти 85 % считают, что жизнь у них складывается хорошо. Этот показатель мало зависит от возраста: даже в группе старше 55 лет около 70 % разделяют это мнение. Среди тех, кто недоволен своим социальным статусом, картина оказалась противоположной — почти половина из них (при 6,8 % по массиву в целом) считает, что жизнь у них складывается плохо.

Статусная иерархия

Французский социолог Р. Будон рассматривает социальный статус как обладающий двумя измерениями:

• горизонтальным , которое образует система социальных контактов и взаимообменов, как реальных, так и просто возможных, складывающихся между носителем статуса и другими индивидами, находящимися на том же уровне социальной лестницы;
• вертикальным , которое образуют контакты и обмены, возникающие между носителем статуса и индивидами, находящимися на более высоких и более низких уровнях.

На основе такого представления Будон определяет социальный статус как совокупность равных и иерархических отношений, поддерживаемых индивидом с другими членами общества.

Статусная иерархия характерна для любой организации. Действительно, без нес организация невозможна; именно благодаря тому что все члены группы знают статус каждого, происходит взаимодействие звеньев организации. Однако формальная структура организации не всегда совпадает с ее неформальной структурой. Такой разрыв между иерархиями во многих организациях не требует проведения социометрических исследований, но виден простому наблюдателю, так как установление статусной иерархии является ответом не только на вопрос «Кто здесь самый главный?», но и на вопрос «Кто самый авторитетный, самый компетентный, самый популярный среди работников?». Реальный статус во многом определяется личными качествами, квалификацией, обаянием и т.д.

Многие современные социологи обращают внимание на функциональный диссонанс, возникающий из-за несовпадения иерархического и функционального статусов. Такое несовпадение может возникать из-за отдельных компромиссов, когда распоряжения руководства приобретают характер «потока сознания», обеспечивая подчиненным «зону свободных действий». Результат может быть в целом как положительным и проявиться в повышении гибкости реагирования организации, так и отрицательным, выраженным в функциональном хаосе и неразберихе.

Путаница статусов выступает как критерий социальной дезорганизации и, возможно, как одна из причин девиантного поведения. Связь нарушений статусной иерархии и состояния аномии рассматривал Э. Дюркгейм и предположил, что разлад в статусной иерархии в индустриальном обществе принимает две формы.

Во-первых, в значительной мере неопределенными становятся ожидания индивида в связи с занимаемой им в обществе позицией и встречные ожидания других членов общества, направленные к индивиду. Если в традиционном обществе каждый знал, чего ему ждать и что его ждет, и в соответствии с этим хорошо осознавал свои права и обязанности, то в индустриальном обществе из-за нарастающего разделения труда и нестабильности трудовых отношений индивид все чаще сталкивается с ситуациями, которых он не предвидел и к которым не готов. Например, если в Средние века обучение в университете автоматически означало резкое и необратимое повышение социального статуса, то сейчас никого не удивляет обилие безработных выпускников университетов, согласных на любую работу.

Во-вторых, статусная нестабильность оказывает влияние на структуру социального вознаграждения и уровень индивидуальной удовлетворенности своей жизнью.

Чтобы понять, чем определяется статусная иерархия в традиционных — доиндустриальных — обществах, следует обратиться к современным обществам Востока (кроме кастовых). Здесь можно обнаружить три важных элемента, влияющих на социальное положение индивида, — пол, возраст и принадлежность к определенному «сословию», которые закрепляют за каждым членом общества его жесткий статус. При этом переход на другую ступень статусной иерархии крайне затруднен из-за ряда правовых и символических ограничений. Но даже в традиционалистски ориентированных обществах дух предпринимательства и обогащения, личная благосклонность владыки влияют на распределение статусов, хотя легитимация статуса происходит через отсылку к традициям предков, что само по себе отражает весомость приписывающих элементов статуса (древность рода, личная доблесть предков и т.д.).

В современном западном обществе статусная иерархия может рассматриваться с позиций либо меритократической идеологии как справедливое и неизбежное признание личных заслуг, талантов и способностей, либо холистического социологизма как результат, строго обусловленный социальными процессами. Но и та, и другая теории предлагают очень упрощенное понимание природы статуса и остаются моменты, которые невозможно объяснить в контексте ни одной из них. Напр и мер, если статус всецело определяется личными качествами и заслугами, то как объяснить наличие почти в любой организации формальной и неформальной статусных иерархий?

В рамках организации такая двойственность означает несовпадение компетентности и власти, наблюдаемое в различных формах и на различных уровнях, когда решения принимаются не компетентными и беспристрастными экспертами, а «капиталистами», которые руководствуются логикой личной выгоды, или «бездушными технократами». Также необъяснимо несовпадение профессиональной квалификации и материального и статусного вознаграждения. Несоответствия в этой сфере часто отрицаются или замалчиваются во имя меритократического идеала «статуса по заслугам». Например, в современном российском обществе типичной стала ситуация низкого материального вознаграждения и, как следствие, низкого престижа и статуса высокообразованных и высокоинтеллектуальных людей: «Профессия физика в СССР в 1960-е гг. пользовалась высоким престижем, а бухгалтера — низким. В современной России они поменялись местами. В данном случае престиж прочно связан с экономическим статусом данных видов занятий».

Поскольку системы являются более сложными и подвержены более быстрой эволюции, механизм приписывания статуса остается неопределенным. Во-первых, перечень критериев, участвующих в определении статуса, очень пространен. Во-вторых, становится все труднее свести совокупность разнообразных статусных атрибутов, принадлежащих каждому индивиду, к единому символу, как в традиционных обществах, где достаточно было сказать «это сын такого-то», чтобы сразу стали известны социальный статус человека, его материальный уровень, круг знакомых и друзей. В традиционных обществах личность и ее статус были очень тесно связаны. В наши дни личность и статус имеют тенденцию к расхождению. Тождество личности уже не задается: она сама строит его свои ми усилия ми на протяжении всей жизни. Поэтому наше восприятие себя как личности расщепляется на множество аспектов, в которых проявляется наш социальный статус. Тождество личности ощущается не столько через связь с фиксированным статусом, сколько через чувство собственной ценности и неповторимости.

ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ

СВЕРХНОРМАТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ВЫРАЖЕНИЕ АКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ КОЛЛЕКТИВА И ЛИЧНОСТИ

Р.С. НЕМОВ

Проводимая в настоящее время реформа школы требует интенсификации психологических исследований по формированию у школьников активной социальной позиции, выражающейся в кровной заинтересованности в государственных и общественных делах, инициативном, творческом отношении к труду : «Вся атмосфера обучения и воспитания в семье и школе, в трудовом коллективе, пионерской и комсомольской организациях должны быть проникнуты духом коллективизма, идейности, непримиримости к иждивенчеству, к равнодушию... . Между тем именно в психологии проблема активной социальной позиции личности до сих пор остается слаборазработанной. В других научных дисциплинах - философии, социологии и педагогике - имеются работы, посвященные активной социальной позиции (см., например, ), однако из-за отсутствия должной поддержки со стороны психологов ее исследования еще не настолько продвинулись вперед, чтобы обеспечить решение практических задач по формированию и развитию у школьников такой позиции. Со своей стороны психологи вряд ли в состоянии решить проблему, не опираясь на фундаментальные философские, социологические и педагогические знания. Проблема активной социальной позиции ни в целом, ни в основном не может быть решена только средствами психологии.

В психологическом исследовании активная социальная позиция выступает как особая форма деятельности коллектива или личности и решаются вопросы изучения механизмов ее формирования, диагностики и развития. Психологическим выражением активной социальной позиции являются мотивы, ценностные ориентации, нравственные ожидания, моральные установки, отношения, поступки и результаты общественно полезной деятельности субъекта - коллектива или личности, соответствующие тому, что не может быть им предъявлено как обязательное к исполнению, официально предписанное, т.е. нормативное в правовом смысле этого слова. Речь идет о таких мотивах, ценностных ориентациях, установках, отношениях и результатах деятельности, которые отвечают интересам общества, ради прогрессивного развития которого данная деятельность осуществляется. Эти высшие проявления общественно полезной деятельности мы называем сверхнормативными.

Сверхнормативная деятельность есть социально-психологическое выражение активной социальной позиции коллектива и личности. В теоретическом и экспериментальном исследовании сверхнормативной деятельности мы будем исходить из того, что ее психологическое изучение не может ни подменить, ни заменить собой исследования мировоззренческих и социальных основ активной общественной позиции. Приоритет и «последнее слово» в понимании и объяснении сверхнормативной деятельности как выражения активной социальной позиции принадлежит всему комплексу общественных наук.

Исходным моментом определения сверхнормативной деятельности и установления путей ее экспериментально-диагностического исследования служит

сама общественная практика. Это относится и к психологии, и к другим наукам, для которых предметом изучения является активная социальная позиция. Поиск собственно психологического теоретического, экспериментального и методического подхода к решению проблемы требует предварительного рассмотрения реальных жизненных проявлений активной социальной позиции личности и коллектива в истории становления и развития социалистических общественных отношений. Такое рассмотрение позволит уточнить определение сверхнормативной деятельности, разработать соответствующие ее природе методы исследования.

Одним из первых и наиболее ярких проявлений активной социальной позиции коллективом и личностью в нашей стране стали коммунистические субботники . Подчеркивая социальное и политическое значение того нового отношения к труду, которое проявилось в коммунистических субботниках, В.И. Ленин говорил: «Коммунизм есть высшая ступень развития социализма, когда люди работают из сознания необходимости работать на общую пользу» . Подлинно коммунистический труд «есть бесплатный труд на пользу общества, производимый не для отбытия определенной повинности, не для получения права на известные продукты, не по заранее установленным и узаконенным нормам (курсив наш. - Р. Н .), даваемый без расчета на вознаграждение, без условий о вознаграждении, труд по привычке трудиться на общую пользу и по сознательному (перешедшему в привычку) отношению к необходимости труда на общую пользу...» .

Яркими проявлениями сверхнормативной деятельности в первые годы Советской власти помимо коммунистических субботников стали шефство передовых рабочих над отстающими, создание и распространение производственных коммун, ударных бригад, коллективных форм производственного самоуправления, принятие встречных социалистических обязательств и планов, добровольное повышение норм выработки и стахановское движение. В годы Великой Отечественной войны возникли такие новые формы сверхнормативной деятельности, как движение «тысячников», «фронтовые бригады», добровольные массовые отчисления от заработной платы в фонд обороны. Сразу же по окончании войны развернулось движение за повышение производительности труда на основе внедрения в производство достижений науки и техники. В 60-е гг. получило широкое распространение движение за коммунистический труд.

Формы общественно полезной социальной активности, в которых проявляется сверхнормативная деятельность советских людей, в настоящее время продолжают развиваться. Все они убедительно свидетельствуют, что по мере дальнейшего совершенствования развитого социалистического общества сверхнормативная трудовая деятельность коллективов и личностей не только не исчезает, но приобретает новые, более соответствующие требованиям современности формы.

Обобщением социальной практики становления и развития коммунистического отношения к труду явились работы, посвященные теоретическим вопросам активной социальной позиции и общественно полезной деятельности школьников. А.А. Гусейнов, например, пишет о том, что активная социальная позиция предполагает такое внутреннее отношение к труду советского человека, когда он, исходя из своего гражданского долга, оказывается не только способным критически отнестись к достигнутому, но выбрать и следовать более совершенному общественному идеалу, более высоким, идущим в русле тех же самых ценностных ориентации целям . Ту же мысль - о том, что проявления сверхнормативной деятельности характеризуют более высокий уровень социально-психологического развития личности, подчеркивает Д.И. Фельдштейн: «Качественно новый исторический

уровень развития личности становится возможным именно на этапе развитого социализма… Главное здесь - это новый тип социальной активности, новый уровень сознания..., потребность самореализации не себя в обществе, а себя для общества» .

Рассмотрим некоторые принципиальные вопросы, относящиеся к проблеме сверхнормативной деятельности, решение которых определяет методологические рамки ее теоретического и экспериментального изучения. Один из них - вопрос о существовании качественно различных уровней регуляции социальной активности коллектива и личности. Из его решения вытекает одно из оснований для выделения сверхнормативной деятельности как особой, несводимой к другим формы общественно полезной работы.

Специалисты в области философии морали и права различают два вида социальных норм, соответствующие двум различным уровням социальной регуляции общественно полезной деятельности коллектива или личности: правовые и моральные. Правовые нормы в своем деонтическом содержании выражают обязательные требования, которым в своей социальной деятельности должны удовлетворять группы и индивиды, принадлежащие данному обществу. Правовые нормы рассматриваются как основа отношений, нормативно связанных с теми или иными правовыми актами. Нормы этого типа разрабатываются и утверждаются соответствующими инстанциями, существуют в виде законов, положений, уставов, уложений, инструкций, приказов и т.п. Отклонение от них обычно наказуемо и ведет к применению к нарушителю определенных санкций. Моральные нормы, в отличие от правовых, характеризуются меньшей категоричностью, менее выраженной формальной определенностью, меньшей императивностью и «санкционируемостью». Ценностно они связаны, как правило, с более высоким уровнем социальной, а именно нравственной регуляции поведения и соответствуют, скорее, не нормам как таковым, а нравственным ожиданиям.

Как критерий оценки деятельности коллектива или личности моральные ожидания опережают «правовую действительность». Их характерная черта состоит в том, что следующие им коллективы и личности опираются в своих действиях не на закон, а на собственную сознательность, чувство долга, высокую гражданственность, ответственность и требовательность. «Мораль зрелого социализма - это не «кодекс», обладающий качествами абсолютной завершенности, а процесс развития и совершенствования элементов истинной человеческой нравственности...» .

Мысль о том, что в регуляции социального поведения следует различать несколько уровней, высказывалась и обсуждалась неоднократно многими учеными, занимающимися проблемами личности и нравственности. В содержательную характеристику соответствующих уровней регуляции включалось отношение субъекта деятельности к существующим, узаконенным нормам. Их превышение рассматривалось как проявление социальной активности более высокого уровня, чем простое следование, не нарушение данных норм. П.А. Ландесман и Ю.В. Согомонов, например, назвали высший из уровней социальной регуляции поведения «сверхнормативным ярусом или сектором морального сознания» . Автор известной книги «Советский человек: формирование социалистического типа личности» Г.Л. Смирнов также пишет о недостаточности понятия нормы для решения проблемы многоуровневой регуляции социальной активности и выделения в ней более высоких и более низких уровней: «Норма выражает реальные отношения в специфическом виде - в виде требований общества к людям... Но нельзя упускать из виду, что реальные отношения несравненно богаче моральных и правовых требований, норм, и уже в силу этого невозможно ограничиться нормативными характеристиками» .

Для более точного обозначения разных уровней регуляции социальной деятельности, соответствующих правовым нормам и моральным ожиданиям, мы решили воспользоваться различными

терминами. Ту форму регуляции деятельности, которая связана с действием правовых норм, мы, как это и принято в большинстве работ, обозначили как нормативную, а ту, которая связана с функционированием и влиянием на поведение нравственных ожиданий - как сверхнормативную.

Использование в данном случае термина «сверхнормативная» требует пояснения. Все виды социальной деятельности личности или коллектива в своем регулятивном моменте так или иначе связаны с какими-то «нормами», выступающими для них в качестве эталона, образца. В этой связи употребление термина «сверхнормативная» несколько нарушает сложившуюся в социальной психологии традицию широкого использования понятия «социальная норма» (см., например, М.И. Бобнева ) и, естественно, порождает определенные трудности терминологического порядка. Однако их было бы больше, если бы тот вид социальной деятельности, которому посвящена данная статья, назывался иначе, чем «сверхнормативный».

Приведем некоторые дополнительные аргументы в обоснование данной точки зрения. Во-первых, развивающаяся социальная действительность ведет к появлению таких новых форм социальной деятельности, для которых еще не существует уже ставших, «узаконенных», обязательных для всех социальных норм. Именно таким в свое время было стахановское движение и многие другие, упомянутые выше, возникшие раньше или позднее примеры трудового энтузиазма, проявляемого советскими людьми.

Во-вторых, понятие «норма» характеризует принятые стандарты деятельности различных субъектов: общества в целом, организаций, групп, индивидов. То, что уже стало нормой для индивида или группы, может еще не быть нормой для организации и общества, как это, к примеру, характерно для указанных выше проявлений трудового энтузиазма отдельными коллективами и личностями. Более высокие нормы-стандарты социальной деятельности личностей, групп, коллективов и организаций по отношению к принятым другими людьми и общностями могут выглядеть как сверхнормативные. В этом плане различение нормативного и сверхнормативного необходимо для того, чтобы терминологически зафиксировать более прогрессивный характер деятельности одних личностей и социальных групп по сравнению с другими.

В-третьих, в ходе социально-психологического изучения регуляции деятельности возникает необходимость различения двух противоположных по нравственному содержанию форм отклонения поведения от принятых норм. Для характеристики одной из них в социальной психологии давно и широко используется словосочетание «отклоняющееся поведение», которое в сложившейся традиции его употребления имеет явно отрицательный оттенок, обозначает действия и поступки, не соответствующие норме, т.е. донормативные. В этой связи целесообразно выделить и обозначить как сверхнормативный вид деятельности, прямо противоположный по своему социальному смыслу отклоняющемуся поведению. Логика требует, чтобы он был назван сверхнормативным.

Общие, исходные теоретические положения социально-психологического исследования сверхнормативной деятельности как выражения активной социальной позиции личности или коллектива можно сформулировать следующим образом:

1. Только система общественных отношений, характерных для развивающегося социалистического общества и основанных на принципах коммунистической нравственности в массовом порядке порождает явление сверхнормативной деятельности. Именно в этой системе отношений следует искать ключ к глубокому пониманию происхождения, социальной и психологической сущности данной формы социальной активности личностей и коллективов.

2. Необходимым социально-психологическим условием для развития и проявления сверхнормативной деятельности личности или коллектива является их участие в деятельности более широких социальных общностей - больших социальных групп или организаций, где эти отношения уже построены

на ценностях и нормах коммунистической морали или по крайней мере имеются хорошие примеры таких отношений.

3. Сверхнормативная деятельность - сложное явление, которое имеет свои внешние и внутренние признаки - проявления и формируется в результате одновременного развития общих свойств субъекта, определяющих его активность, и специфических особенностей, связанных со зрелостью его нравственного сознания.

Рассмотрим, исходя из этих положений, основные проявления и возможные пути исследования сверхнормативной деятельности. Обратимся для этого к рисунку. На нем представлены виды, уровни регуляции, формы и проявления социальной деятельности, и среди них схематически задана область определения сверхнормативной деятельности, ее место среди других видов социальной деятельности, основные эмпирические проявления. Заштрихованная часть этой схемы включает систему основных понятий, в которых рационально (верхняя часть схемы) и операционально (ее нижняя часть) определяется сверхнормативная деятельность. Схема показывает место, занимаемое сверхнормативной деятельностью среди других видов социальной деятельности. С этой целью на ней представлены возможные виды, уровни регуляции и формы социальной деятельности.

Заметим, что не все виды и формы социальной деятельности могут называться сверхнормативными. К ней не относятся, например, общественно полезные формы социальной деятельности, ориентированные только на соблюдение правовых норм, и включаются те, которые связаны с нравственным уровнем регуляции. Это является еще одним аргументом в пользу обозначения обсуждаемого нами вида социальной деятельности как сверхнормативного.

Сверхнормативная деятельность эмпирически может проявляться во внутренних психологических характеристиках субъекта и вне его - в общении и результатах деятельности. Эти проявления сверхнормативной деятельности, в свою очередь, можно назвать субъектными, межсубъектными и объектными. Субъектные проявления сверхнормативной деятельности включают характеристики мотивационно-потребностной сферы, стимулирующие субъекта на повышенную общественно полезную активность, ценностные ориентации и морально-нравственные установки, взятые в их отношении к существующим правовым нормам и ожиданиям. Межсубъектные проявления сверхнормативной деятельности представляют собой разнообразные формы общения, порождаемого и поддерживаемого инициативой субъекта - коллектива или личности - с другими субъектами: коллектива с коллективом, коллектива с личностью, личности с коллективом, личности с личностью. Объектные проявления сверхнормативной деятельности - это практические субъекта, реальные результаты его общественно полезной деятельности, взятые в их предметном выражении и в отношении к целям общественного прогресса.

Рис. Виды, уровни регуляции, формы и проявления социальной деятельности

Различные проявления сверхнормативной деятельности у одного и того же субъекта могут совпадать и расходиться. Субъект, у которого внутренняя установка на проявление сверхнормативной деятельности уже образовалась, может не выявлять ее в реальных межсубъектных связях и в практических делах из-за отсутствия подходящих для этого условий. Межсубъектные и объектные проявления социальной деятельности со своей стороны могут внешне выходить за пределы существующих норм, т.е. казаться сверхнормативными, но в действительности побуждаться мотивами, отнюдь не соответствующими высоким нравственным идеалам. Возможность существования такого рода расхождений является основанием для выделения и изучения рассмотренных проявлений сверхнормативной деятельности как аналитически различных.

В качестве полноценного социально-психологического референта активной социальной позиции личности или коллектива их деятельность выступает тогда, когда налицо сосуществование и гармония всех трех сверхнормативных проявлений: субъектных, межсубъектных и объектных. Отсюда - следующие требования, которым должно соответствовать исследование, направленное на диагностику сверхнормативной деятельности:

1. Как феномен сверхнормативную деятельность коллектива или личности всегда следует оценивать комплексно, принимая во внимание все три возможных ее проявления: субъектное, межсубъектное и объектное.

2. Для дифференциальной оценки каждого из этих проявлений могут применяться различные методики. Но они должны позволять оценивать не столько отдельные проявления сверхнормативной деятельности, сколько весь феномен в целом. С этой целью в комплексе частных методик, предназначенных для изучения и оценки отдельных проявлений сверхнормативной деятельности, должна быть предусмотрена возможность интегрирования получаемых индексов отдельных проявлений в единый показатель, позволяющий судить о том, в какой мере у данного субъекта сформирована сверхнормативная деятельность как выражение его активной социальной позиции.

3. В комплекс диагностических методик, предназначенных для исследования сверхнормативной деятельности, должны входить экспертные оценки, экспериментальная методика и анализ результатов деятельности. Каждая из них имеет свои достоинства, которые дополняют друг друга и взаимно компенсируют недостатки, которыми обладает каждая из этих методик, взятая в отдельности.

4. При диагностике сверхнормативной деятельности обязательно должны учитываться имеющиеся нормы, так как без них само понятие сверхнормативной деятельности теряет смысл. Предварительное определение нормы выступает поэтому как необходимое и основное условие правильной диагностики деятельности как сверхнормативной.

В процессе выявления норм деятельности изучаемого субъекта - коллектива или личности - возникает ряд сложных вопросов, ни один из которых пока не имеет вполне удовлетворительного решения. Среди них следующие два: 1. Какое из определений нормы среди имеющихся в социально-психологической литературе в данном случае использовать? 2. Как понимать и определять норму по отношению к разным субъектам и различным проявлениям сверхнормативной деятельности? Признавая принципиальную необходимость решения этих и многих других, связанных с диагностикой норм, вопросов, нахождения удовлетворительного, теоретически основательного и эмпирически реализуемого ответа на каждый из них, мы в данной статье выскажем лишь некоторые соображения по этому поводу, оставив окончательное решение проблемы на будущее.

Нормой для субъективных проявлений сверхнормативной деятельности могли бы, например, стать статистически взвешенные результаты исследования обычных ценностных ориентации, мотивов и потребностей, установок и убеждений у многих субъектов -

коллективов или личностей, сверхнормативная деятельность которых интересует исследователя. При выявлении норм оценивания деятельности как сверхнормативной необходимо будет, вероятно, принимать в расчет два вида существующих норм: институциональные и конвенциональные. Первые обычно определены и закреплены формально (например, плановые задания и нормы выработки на промышленных предприятиях или в учреждениях), вторые приняты общим согласием людей, составляющих данную общность. Для каждого из проявлений сверхнормативной деятельности могут, таким образом, существовать два различных показателя, в основу одного из которых положена институциональная, а в основу другого - конвенциональная норма.

Что же касается эмпирической процедуры выяснения и способов практической оценки норм, то они в каждом конкретном случае должны устанавливаться в зависимости от особенностей субъекта деятельности и условий его существования. Развернутый ответ на вопрос о том, как в каждом конкретном случае практически выяснять и оценивать норму, может быть получен только в итоге специальных исследований.

Схема, изображенная на рисунке, показывает, что общественно полезная деятельность связана с двумя уровнями социальной регуляции: нормативно-правовым и морально-нравственным. С донормативным уровнем регуляции соотносится социальная деятельность, которой соответствует отклоняющееся поведение .

Выскажем несколько предположений, которые можно положить в основу экспериментально-диагностических исследований сверхнормативной деятельности. По-видимому, существуют внутренние условия, помимо внешней ситуации предрасполагающие субъекта к сверхнормативной деятельности. Они, вероятно, представляют собой специфическое сочетание положительных устойчивых психологических качеств субъекта деятельности. Можно, например, предположить, что проявление личностью сверхнормативной деятельности будет коррелировать с наличием у нее таких достоинств, как развитое чувство долга, совесть, ответственность, коллективизм, трудолюбие. Свой вклад в субъектное проявление сверхнормативной деятельности могут внести развитый мотив достижения, адекватная самооценка, внутренний локус контроля и другие мотивационно-динамические характеристики, побуждающие субъекта к повышенной социальной активности. При этом должен существовать и сильный внутренний нравственный контроль соответствующей деятельности. То же самое можно ожидать и в отношении коллектива как субъекта деятельности; здесь внутренней предпосылкой для сверхнормативной деятельности могла бы стать развитость специфических межличностных отношений, характеризующих уровень социально-психологической зрелости коллектива.

При изучении межсубъектного проявления сверхнормативной деятельности необходимо включение субъекта в реальное взаимодействие с другими - общение, в котором ему предоставляется возможность осуществления самостоятельного нравственного выбора: ограничиться ли в своих действиях по отношению к другому субъекту соблюдением только официально установленных норм, или, взяв на себя дополнительную ответственность, реализовать сверхнормативную деятельность. Поскольку речь идет о реальных поступках и действиях, то лучше всего для данной цели может подойти естественный эксперимент.

Объектные проявления сверхнормативной деятельности можно исследовать через анализ результатов общественно полезного труда коллектива или личности. Если, например, изучаются производственные коллективы, то там исследование данного проявления сверхнормативной деятельности провести сравнительно легко, так как производственная деятельность обычно точно нормирована. Для таких коллективов

почти всегда существуют установленные законом качественные, количественные и номенклатурные нормы.

Обсудим еще один важный теоретический вопрос. Он касается отличий понятия сверхнормативной деятельности от близких к нему понятий надситуативной активности, наднормативной активности и ответственности. Понятие надситуативной активности введено и операционально представлено в работах В.А. Петровского (см., например, ), а понятия наднормативной активности и ответственности раскрыты в публикациях А.К. Дусавицкого и К. Муздыбаева . Их мы и будем иметь в виду, приступая к сравнительному анализу.

Надситуативная активность экспериментально изучалась В.А. Петровским как проявление индивидуальной творческой активности субъекта при решении интеллектуальных сенсомоторных задач игрового типа. Ее мотивом в соответствующем эксперименте выступил специфический мотив риска, стимулированный непосредственным интересом к предмету деятельности - задаче. Мотивация надситуативной активности рассматривалась автором в отвлечении от влияний непосредственного социального окружения и значения выполняемого индивидом задания для окружающих людей, коллектива и общества в целом. При исследовании проявлений сверхнормативной деятельности ее субъект будет нами пониматься как обязательно включенный во взаимодействие с другими субъектами. Мотивационной основой сверхнормативной деятельности является не мотив риска не непосредственный интерес к предмету деятельности, а чувство долга перед людьми, значение выполняемой деятельности для коллектива и общества в целом. Понимание механизмов происхождения, формирования и развития сверхнормативной деятельности невозможно без учета влияний социального окружения. Сказанного нам кажется достаточно для того, чтобы сверхнормативную деятельность и надситуативную активность рассматривать как два различных, несводимых друг к другу и невыводимых друг из друга феномена.

Рассматривая понятие наднормативной активности, А.К. Дусавицкий пишет, что «существование наднормативной активности отражает противоречие между двумя различными целостностями: личностью и коллективом» . Он понимает наднормативную активность как проявляющуюся «за пределами необходимости, обусловленной целями совместной кооперативной деятельности» [там же]. Из сравнения приведенных высказываний, относящихся к наднормативной активности, с данным выше определением сверхнормативной деятельности следует, что эти феномены различны. Сверхнормативная деятельность по определению не может выходить за пределы необходимости, обусловленной целями кооперации, так как она ориентирована на более эффективную реализацию именно этих целей. Социальным источником сверхнормативной деятельности не могут быть противоречия между коллективом и личностью, а следствием - нарушение системы кооперации. Сверхнормативная деятельность не нарушает, а созидает, не разобщает или разъединяет, а соединяет и сплачивает личность с коллективом, поскольку именно в ней утверждаются подлинно коллективистские принципы человеческих взаимоотношений, соответствующие интересам как коллектива, так и личности.

Анализируя понятие ответственности, К. Муздыбаев пишет: «Все виды ответственности объединяет то, что они представляют собой формы контроля за деятельностью субъекта» со стороны общества или его самого. «В первом случае ответственность отражает подотчетность субъекта в плане реализации им требований общества или его институтов с последующим применением санкций в зависимости от степени его вины или заслуг» [там же]. «Во втором случае ответственность отражает отношение к должному самого субъекта...» [там же]. Характеризуя социальную ответственность как свойство личности, К. Муздыбаев считает, что она включает в себя выполнение индивидом определенных

обязанностей; «виды обязанностей, в свою очередь, позволяют выявить ответственность, т.е. обнажают общественную ее сущность...» [там же; 25]. Соотнося социально ответственное поведение со сложившимися нормами, К. Муздыбаев следующим образом уточняет свою позицию: «Мы будем говорить о социальной ответственности, имея в виду склонность личности придерживаться в своем поведении общепринятых в данном обществе социальных норм, исполнять ролевые обязанности» [там же].

Итак, мы имеем перед собой достаточно четкое социально-психологическое определение социальной ответственности, данное через понятие контроля, подотчетности субъекта, ориентации на требования и нормы общества, применения санкций, должного, круга обязанностей, склонности придерживаться принятых социальных норм. Сравнивая это определение с дефиницией сверхнормативной деятельности, мы усматриваем следующие различия между ними. Во-первых, сверхнормативная деятельность не предполагает ни внешнего контроля, ни подотчетности субъекта, ни применения к нему санкций в случае отсутствия с его стороны соответствующей активности. Во-вторых, сверхнормативная деятельность выражается не столько в склонности придерживаться общепринятых социальных норм, сколько в следовании им, сопровождающемся обязательным стремлением превзойти существующие нормы, ставить и достигать нравственно более высокие цели.

В настоящее время уже создана методика, предназначенная для исследования и диагностики сверхнормативной деятельности, и продолжается работа по ее совершенствованию. Ее описание и результаты работы по ней составят предмет наших дальнейших публикаций.

1. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 40.

2. В. И. Ленин. Речь на I съезде земледельческих коммун и сельскохозяйственных артелей. 4 декабря 1919 года. - Полн. собр. соч. Т. 39.

3. О реформе общеобразовательной и профессиональной школы: Сборник документов и материалов. - М., 1984.

5. Ануфриев Е. А. Социальный статус и активность личности. - М., 1984. - 286 с.

14. Немов Р. С. Социально-психологический анализ эффективной деятельности коллектива. - М., 1984. - 201 с.

15. Петровский В. А. К психологии активности личности. - Вопр. психол. 1975. № 3. С. 26-38.

16. Смирнов Г. Л. Советский человек: формирование социалистического типа личности. 3-е изд. - М., 1980. - 464 с.

17 Фельдштейн Д. И. Психологические закономерности развития личности и решение актуальных задач воспитания. - Вопр. психол. 1984. № 2. С. 43-51 .

Поступила в редакцию 6. VII 1984 г.

ЖУРНАЛИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Социальная позиция, т.е. поддержка тех или иных социальных сил, выступление на их стороне, выражение и отстаивание их интересов, осознается журналистом и проявляется в его творческой деятельности в разных формах. Социальная позиция может быть неосознанной, фор­мироваться интуитивно. Она может быть и слабо осознанной, когда ее связь с интересами определенных социальных сил видится как необя­зательное и непостоянное совпадение стремлений и направленности действий. Связь социальной позиции журналиста с нуждами и стремле­ниями определенных социальных групп может стать и сознательной, хо­тя понимание места этих групп в социальной структуре общества и их роли в историческом процессе может оказаться неясным и даже лож­ным. Так, неверное понимание изменений, происшедших в конце XX ве­ка в структуре общества, изменений роли и значения различных слоев общества в истории возникновения новых социальных групп приводит к тому, что прежние приоритеты (например, выступление на стороне «капитала» или «пролетариата») оказываются в той или иной мере ус­таревшими стереотипами. Реализация же в практике журналистики по­добных социальных позиций может привести к такому выполнению журналистикой ее функций, результатом которого станет неверная ори­ентация в современности.

Вот почему так важно, чтобы социальная позиция журналиста была глубоко осознанной и правильно отражала бы те интересы, которые спо­собствуют прогрессивному развитию общества.

Так через ясное осознание своей социальной позиции и решительное последовательное проведение ее в жизнь формируются принципы (лат. principium «основа, начало») журналистской деятельности. Принципи­альность журналиста является одной из наиболее важных направляю­щих его деятельности.

Принципы относятся к той области правил и норм деятельности, ко­торая определяет ее общий характер. Создание произведения регули­руется и мерой владения жанром, и способами сбора начальных сведе­ний, и требованиями законов композиции и т.п. Однако называть эти правила принципами некорректно. Принципы всегда лежат в основе какой-то определенной сферы человеческой практики: принцип реак­тивного движения положен в основу ракетостроения; принцип сохра­нения энергии - в основу физики; принцип невмешательства во внут­ренние дела - в основу межгосударственных отношений и т.д. И согласно принципам и «во исполнение» их отбираются и реализуются все более конкретные правила и нормы, способы действия, техничес­кие решения и т.п.

Таким образом, принципы строятся на базе знания очень высокого уровня, прежде всего знания общих законов данной сферы социальной практики, составляющих ее концептуальную базу, играющих роль упоря­дочивающего начала, благодаря чему определяются способы подхода и методы деятельности. В принципе как бы соединяются «фиксирующее» знание высокого уровня (типа закона) и «работающее» знание, на осно­ве применения закона задающее угол зрения и способ деятельности в практике. Образно принцип можно представить как единство «ядра» - знания и «оболочки» - метода (греч. methodos «путь исследования»).

Поэтому, например, гуманизм как принцип для журналиста состоит не только в признании человека мерой всех вещей, в познании его природы, в понимании взаимоотношений человека с себе подобными и с миром природы и т.д. и т.п., но и в направленности всей его деятельности на ре­ализацию гуманистических ценностей, на всестороннее развитие челове­ка, отстаивание прав и интересов личности, гуманизацию всех сфер жиз­ни, гармонизацию отношений с окружающей средой и т.д.

Разумеется, следование принципам будет плодотворным (и особенно в исторической перспективе), если в основе его лежит верное знание. Правда, в ряде концепций принцип просто постулируется или «доказы­вается» ложным образом (как, например, расистский принцип превос­ходства арийской расы, который пытался в идеологической и политиче­ской практике реализовать фашизм). Но век таких «принципов» не может быть долгим, хотя применение их способно принести большой вред. Значит, можно утверждать, что принципы верны лишь постольку, поскольку покоятся на верном знании . Но не менее важно, чтобы перевод «знания» в «метод» также был проведен добросовестно и точно, а реализация его была полнокровной и творческой . И если «социалисти­ческая идея» как вековая мечта человечества при ее видимой справед­ливости оказалась глубоко извращенной по содержанию, а при попытке реализации привела в определенных исторических условиях к формированию методов «построения социализма по-сталински» и воплощалась с применением массовых репрессий, нарушением прав как отдельной лич­ности, так и целых народов, то и «социалистический принцип» оказался серьезно и надолго подорванным в глазах миллионов людей.

Поскольку принципы - это теоретико-методологические основы жур­налистской деятельности, естественно возникает теоретическая и прак­тическая необходимость выяснения оснований выделения принципов, совокупности и определения структуры системы принципов, а также их исторической динамики (генезиса и развития системы в соответствии с изменениями закономерностей).

Порождающим фактором формирования системы принципов является понимание журналистом действующих в окружающем мире законов. При формировании принципов основу составляет группа фундаментальных зако­нов генезиса, функционирования и развития мира в целом и важнейших структурных элементов жизни общества. Критерием отбора законов, необхо­димых для формирования системы принципов, является их всеобщность – основанный на каждом из них принцип должен быть применим к любому рассматриваемому в журналистике явлению и проявляться в любой области и стороне журналистской деятельности. Например, объективность не может не быть принципом журналистики, поскольку все стороны жизни (от оценки политических действий до рассмотрения технических решений, от суждений об экономической и социальной целесообразности налоговой системы до анализа положения в образовании и культуре) и все творческие шаги журна­листа (от постановки задачи и формулирования вопросов собеседникам до концептуально-содержательных решений и предвидимых последствий пуб­ликации) контролируются «на объективность». Конечно, решения и поступ­ки журналиста могут быть и необъективными, более того, произвольно-субъ­ективистскими, но это означает лишь то, что он нарушает принцип и заслуживает осуждения (или даже «отлучения» от профессии). Иной вопрос - содержание принципа объективности (как и всех остальных), поскольку журналисты разных ориентации могут вкладывать в него различные, вплоть до значимо расходящихся, значения (к примеру, для представителей разных сил -либералов, консерваторов или социалистов - объективная необходи­мость экономических решений «центристского» правительства почти неиз­бежно оценивается по-разному).

Каковы же законы, на основе которых объективно возникают принци­пы? Их совокупность может выглядеть так: законы природы и жизни чело­вечества на Земле, затем законы функционирования и развития народа как большой совокупности разнообразных социальных групп (прежде всего классовых), стран с их формами государственного управления, мас­сами населения (всей страны, регионов, профессий, возрастов и т.д.), на­ций и интернациональных сообществ, наконец, человека как субъекта всех социальных отношений. От того, как подходит журналист к каждому из этих объектов, какую позицию по отношению к ним занимает, как судит о конкретных событиях, процессах, тенденциях жизни с учетом специфи­ки фундаментальных «образований» действительности, складываются ос­новы его воззрения на жизнь, методологические основы творчества.

В самом деле: если журналист не признает закономерностей общест­венной жизни, он оказывается на позициях субъективизма; если он не верит в роль демократии - в его собственных убеждениях начинает до­влеть авторитаризм того или иного толка (аристократизм, плутократизм, меритократизм, т.е. предпочтение власти «крови», «богатства», «поло­жения» и т.д.); если он считает какую-то расу или нацию способной иг­рать ведущую роль в обществе, - его позиция неизбежно проникается шовинистическими или националистическими чертами. И, наоборот, стремление проникнуть в закономерность жизни приводит его к объек­тивному взгляду на реальности, вера в преимущества демократии - к де­мократизму, убежденность в равенстве всех людей при понимании осо­бенностей и роли каждой нации в жизни человечества - к патриотизму и интернационализму.

От чего зависит выбор журналистом принципиальной позиции? Преж­де всего от принятой социальной позиции и, далее, от ее осмысления и «разработки» на основе использования тех или иных философско-социальных концепций.

Так в соответствии с осознанием своей позиции, с выбором для себя приоритетов в представительстве интересов тех или иных групп (или всего человечества как предельно большой группы) складывается идея партийности.

Вокруг идеи партийности сразу же после ее рождения в середине XIX века и выдвижения на первый план в прессе русских большевиков в начале XX века по требованию В. И. Ленина (социалистический пролетариат дол­жен был выдвинуть принцип партийности литературы, развить его и прове­сти в жизнь в возможно более полной и цельной форме) развернулась и до сих пор не утихает политическая борьба. Главное возражение против идеи партийности - это то, что подчинение извне идущим требованиям (какой-либо политической партии, группы людей, идеологической концепции) ог­раничивает независимость журналиста, сужает или полностью ликвидирует возможности творческой свободы, вводит его в прокрустово ложе заданной концепции. Однако эти возражения чаще всего основаны либо на недоразу­мении, либо на сознательном извращении идеи партийности.

Термин «партийность» возник на основе латинского слова pars, partis, означающего «часть» (отсюда и «партия товаров», и «геологическая пар­тия», и «партия в шахматы»). При этом понятно, что совсем не обязательно партийность в журналистике жестко связывать с позицией определенной политической партии. Основа партийной позиции - представительство интересов какой-либо части общества , без чего вообще немыслима дея­тельность журналиста, который всегда защищает (сознательно или нет) чьи-то интересы. Это могут быть и интересы частной группы (социальной -предпринимателей или рабочих; профессиональной - шахтеров или учите­лей; возрастной - детей или пенсионеров и т.д.), и интересы всеобщей группы - народа, всего человечества (поэтому идея «соборности» или «всечеловечности» - это тоже партийная идея). При этом в открытом де­мократическом обществе партийная позиция не может не быть гуманисти­чески ориентированной - это либо выступление с позиций «частной груп­пы» при понимании забот и требований других групп, то есть «на фоне» общечеловеческого, либо выступление с общечеловеческих позиций, но при «различении» нужд и интересов «частных групп» как органических со­ставляющих человечества. Иные подходы ущербны и непродуктивны.

В обществе с конкретной социальной системой, в которой находят вы­ражение интересы различных групп, сложившаяся социальная позиция думающего, желающего максимально глубоко разобраться в сущем жур­налиста проявляется как отчетливое выражение интересов тех или иных групп. Партийность в «начальном» смысле и заключается в том, чтобы яс­но и отчетливо определить свое место как позицию на стороне опреде­ленной группы (конечно, это может быть и совокупность групп, и общест­во в целом). Тем самым журналист оказывается «представителем» этой группы, притом сознательно выступающим на ее стороне.

Осознание своей позиции на стороне той или иной (или ряда, или всех) группы и аргументированное и результативное отстаивание ее ав­томатически требует формирования (или присоединения к уже разрабо­танной) идеологической концепции и создания (или участия в уже со­зданной) партии как политической организации единомышленников. Так складываются другие две стороны партийности - идейно-гносеологичес­кая и институционально-организационная .

Таким образом, в законченном виде партийность включает социаль­но-групповую, идейно-гносеологическую и организационно-институцио­нальную стороны . Поэтому принцип партийности можно представить следующим образом:

Конечно, в сознании и реальном поведении конкретного журналис­та социальная позиция может оказаться невыявленной и потому неспо­собной перерасти в партийную позицию. Но и будучи осознанной, пар­тийность может остаться незавершенной, когда успевает сформироваться только одна из трех ее сторон, что, разумеется, может быть объяснено в каждом конкретном случае (причем в определенные моменты это бывает неизбежным и даже оправданным). Так случается, как это ни парадоксально, в ситуациях переломных, когда много неяс­ного и в социальном, и в идеологическом, и в организационном планах, хотя именно в таких ситуациях ясность позиции бывает крайне необхо­дима, поскольку всесторонне «оформленная» партийность позволяет более успешно вести определенную журналистскую линию. Вместе с тем опять-таки в сложных условиях преследований неизбежно «скры­тое» бытование партийной позиции (например, при жестких законода­тельных рамках, цензурных ограничениях, политических преследова­ниях). «Скрытая» партийность часто возникает также из желания казаться независимым, привлечь внимание самых разных слоев ауди­тории на свою сторону. Иначе говоря, существует множество вариан­тов и структурной наполненности партийности, и характера ее прояв­ления на практике.

Особенно важными являются вопросы о содержании партийности, о соответствии (или несоответствии) партийной линии действительным нуждам общественного развития, о мере выражения в ней реальных по­требностей народа, определенных социальных групп, всего человечест­ва. В условиях, когда, общество состоит из множества групп со своими интересами, по-разному выявляющими (а иногда и отрицающими) об­щечеловеческие ценности, когда эта объективная множественность ин­тересов порождает большую совокупность идейно-политических пози­ций, конкурирующих между собой за влияние на аудиторию, когда, наконец, в условиях политического плюрализма действует несколько политических группировок (партий, союзов, блоков, фронтов и т.д.), пе­ред каждым журналистом стоит задача: определиться в своих позициях, «перевести» свои неосознанно, под влиянием конкретных обстоя­тельств жизни складывающиеся симпатии и антипатии, склонности и предпочтения на уровень сознательно выбранных и последовательно отстаиваемых позиций. При этом принципиально важно избегать догма­тического окостенения раз принятой линии поведения, равно как и от­клонений в своих позициях, вызванных конъюнктурой, следованием за политической модой.

Журналисту необходимо развивать свою деятельность по двум направ­лениям: во-первых, расширять горизонты осмысливаемых явлений жизни, все глубже проникая в ее закономерности; во-вторых, внимательно сле­дить за происходящими существенными изменениями, требующими коррекции ранее принятой линии поведения. Эти направления деятельно­сти характеризуют творческое наполнение, содержание партийной пози­ции журналиста.

Социально-групповой аспект партийности, как уже отмечалось, за­ключается в сознательном представлении журналистом интересов тех со­циальных слоев и групп (классовых, национальных, региональных, про­фессиональных, возрастных и т.д.), которые, по его мнению, являются носителями прогрессивных тенденций в общественном развитии, или ин­тересы которых нуждаются в защите в силу ущемления их прав и свобод, или которые по каким-либо иным причинам, с его точки зрения, необхо­димо представить через средства массовой информации. Чтобы иметь уверенность и весомые аргументы при защите интересов представляемых журналистом тех или иных групп, надо максимально глубоко разбираться в социальной сущности, месте, роли и значении этих групп в жизни со­временного общества, постоянно развивать и совершенствовать это зна­ние. В ходе представления интересов групп может обнаружиться, что од­ни из них следует действительно отстаивать, другие - «поправлять», а третьим и вовсе противостоять. Например, из огромной совокупности ин­тересов квалифицированных рабочих всяческой поддержки заслуживает стремление к профессиональному росту, развитию технической и общей культуры, но при этом «поправок» требует стремление отдалиться от дру­гих слоев рабочих и оказывается вовсе неприемлемым резкое противо­поставление себя менеджерам и предпринимателям. Поэтому партийная позиция журналиста вовсе не требует безоглядного следования стихийно проявляющимся формам и направлениям деятельности тех групп, чьи по­зиции в принципе представляются ему исторически прогрессивными. А общегуманистическая «составляющая» позиции, стоит напомнить, пред­полагает, что отстаивание «частных» интересов требует учета «общих», стремления сопрягать частное с общечеловеческим. А для этого требует­ся знание, воля и талант.

В процессе самоопределения в жизни общества, разделенного на множество групп, сложно взаимодействующих между собой, журналист сталкивается с различными политическими организациями, выступаю­щими представителями интересов тех или иных групп, и прежде всего с политическими партиями, названия которых нередко содержат прямые указания на их социально-классовую ориентацию (крестьянская пар­тия, рабочая, мелких сельских хозяев и т.д.), хотя чаще свое название партии определяют по идейным основам (либеральная, христианская и т.д.) или каким-то иным свойствам (демократическая, народная, рес­публиканская и т.д.).

В своих исканиях верной социальной позиции и соответствующей ей идеологической концепции журналисты, как и все политически активные люди, ищут союзников и единомышленников, а это ведет к объединению.

Так проявляется организационно-институциональный аспект партийно­сти. Журналисту как общественному деятелю необходимо определиться среди тех группировок, партий, объединений, союзов, фронтов и других организаций, которые выступают на арене общественной жизни со свои­ми платформами, программами, идеологическими концепциями. Часто ему приходится иметь дело с многообразным миром политических сил, каждая из которых по-своему отражает интересы тех или иных групп об­щества. Он сталкивается с множеством изданий, программ, по-разному связанных с партийными группировками. Одни открыто выступают как органы различных организаций (государственных, партийных, профсоюз­ных, объединений предпринимателей, кооперативов и т.д.), как бы явля­ясь официальными представителями их в сфере массово-информацион­ной деятельности; другие являются официозными изданиями, близкими по своим позициям к тем или иным организациям; третьи - независимы­ми, для которых характерно отсутствие явных признаков связи с какими-либо общественными объединениями. Обычно таким изданиям и про­граммам свойственна широта взглядов, не укладывающихся в рамки какой-либо одной принятой партийной позиции. Однако, не будучи при­надлежащими ни к каким официальным или официозным органам, такие издания и программы «сами себе партия».

Определение своей позиции в организационно-институциональной сфере для журналиста может быть различным. Если обратиться к са­мым характерным проявлениям партийности в организационно-инсти­туциональной сфере, то выбор можно остановить на таких основных вариантах.

Первый. Журналист, разделяющий программные и организационные установки партии (является ли он членом партии, не имеет существенно­го значения), руководствуется ими в своей деятельности и тем самым проводит в журналистике линию партии. Таким образом, он выступает от имени определенной партии, причем может делать это открыто, опреде­ленно, «называя вещи своими именами», или же проводить партийную линию (особенно в трудных для партии условиях работы) без явного ука­зания, позиций какой партии он придерживается.

Второй. Политическая линия организации (партии, фронта, союза, ас­социации) недостаточно четко определена или внутри нее действуют раз­ные фракции, группировки, объединения; журналист имеет большее «пространство» при определении позиции по тому или иному вопросу, так как линия организации или «размыта», или имеет несколько вариан­та. И если в первом случае журналист берет на себя вполне доброволь­но ответственность за творческое и эффективное проведение позиции партии, то во втором он ответствен за выбор наилучшего и наиболее точного способа реагирования на явления жизни, хотя и в рамках определенного «пространства» позиций входящих в организацию сил.

Третий. Журналист, занимая независимую от каких-либо политических организаций позицию, сам выбирает линию поведения в той или иной си­туации общественной жизни. При этом она может частично или полностью совпадать с позицией какой-то партии, но может содержать и вполне ори­гинальные идеи. Это тоже партийная позиция, так как в ней определенным образом выражены интересы какой-либо социальной группы (или обще­ства в целом). И вокруг этой позиции (что бывает нередко) может сфор­мироваться группа сторонников, положив тем самым начало новой поли­тической группировке, способной в дальнейшем стать партией.

Таким образом, идя по пути осознания общественной жизни как вза­имодействия (сотрудничества или столкновения) большой совокупнос­ти различных социальных групп (классовых, национальных, региональ­ных, возрастных, профессиональных и т.д.) к формированию своей позиции, выражающей интересы тех или иных групп (при этом неизбеж­но возникает согласие с одними интересами, нейтральное отношение к другим и неприятие третьих), журналист должен определить и свое ме­сто среди множества действующих политических организаций. В ходе этого самоопределения в мире социальных групп и политических сил неизбежно формируется идейно-гносеологическая сторона партийной линии журналиста.

Идейно-гносеологический аспект партийности как раз и проявляет­ся в системе мировоззренческих представлений журналиста, в совокуп­ности его идеологических ориентиров, определяющих подходы к пони­манию и оценке явлений жизни, к выдвижению перспектив социального развития и путей достижения целей, соответствующих интересам, кото­рые он выражает.

Характер идей, присущих тому или иному журналисту, может быть очень разным в мировоззренческом отношении (разные формы идеализ­ма, агностицизма, материализма; причем они могут быть выражены в раз­ных системах - неотомизм, кантианство, экзистенциализм, прагматизм, марксизм и т.д.) и по-разному выражать интересы представляемых им со­циальных групп. Это зависит от понимания журналистом общества как со­циальной системы, движущих сил и направленности его изменения и раз­вития, места и роли в социальных процессах различных групп общества. Каждый журналист по-своему может видеть место в жизни общества ра­бочих и предпринимателей, крестьян и интеллигенции и, представляя ин­тересы одного из этих слоев, по-разному их осмысливать. Это могут быть и интуитивно выявляемые, неявно выраженные, отрывочные, несистема­тизированные представления. Но в таком случае и гносеологические, со­циально-познавательные черты творческого метода журналиста окажутся расплывчатыми, зависимыми от множества часто случайных влияний и факторов. А отсюда - неточности и ошибки в оценке явлений действи­тельности, в формулировании выводов и социальных требований.

Недостаточная определенность, размытость идейных основ позиции журналиста часто проявляется в периоды социальных кризисов, требующих переосмысления, а нередко и глубоких изменений в идеологических концепциях. Однако такие необходимые этапы следует отличать от принципиальной идейной неопределенности, эклектической «лоскутности», бесперспективного скептицизма. Здоровая тенденция в идей­ной сфере - стремление к определенной и целостной системе взглядов и позиций, к строго очерченной идеологической линии, последователь­но выражающей действительные, верно понятые интересы представля­емых журналистом социально-классовых сил в перспективе гуманисти­ческого развития.

Не случайно в общественной жизни очень часто именно орган журна­листики оказывается «знаменем», вокруг которого собираются сторонни­ки определенных взглядов, а борьба различных сил наиболее ясно про­является как раз в журналистике. И успешной, привлекательной для одних и вызывающей отрицательную реакцию других, оказывается дея­тельность именно таких изданий и программ, которые стремятся занять и отстаивать четкую идейную позицию.

Поэтому журналист оказывается идеологическим деятелем, носите­лем и пропагандистом определенных общественных идей. Его идейность проявляется в возможно более строгом следовании принятой системе взглядов, касающихся понимания характера движущих сил обществен­ного развития, социальных идеалов, соответствующих им целей и путей их достижения. При этом идейность предполагает концептуальную цело­стность убеждений, стремление к ясности и последовательности выра­жения взглядов, что исключает эклектику и явную внутреннюю противо­речивость их составляющих. Идейность как основа творчества исключает также догматическое доктринерство, равно как и субъекти­вистский произвол.

Действительная идейность творческого деятеля журналистики про­является в способности его к критическому взгляду на собственные по­зиции и способы их реализации, к новаторскому осмыслению им жизни и выработке новых решений в изменившейся обстановке, к открытому отказу от устаревших, не отвечающих реалиям жизни идеям. Отсюда непременное условие - единство слова и дела, внутренних убеждений и характера творческой деятельности. Идейность несовместима с фана­тизмом, слепым следованием раз принятым постулатам и, конечно, с де­магогией, основанной на неискреннем использовании высоких, увлекающих массы идей и лозунгов, прикрывающих корыстные цели, чуждые подлинным интересам народа.

Вот почему естественное для журналиста стремление к объективности побуждает его встать на прогрессивные позиции (соответствующие Интересам гуманистического развития общества) и найти (принять, разрабатывать, менять при необходимости) идеологическую концеп­цию, верно выражающую и интересы всех социальных сил, и законо­мерности гуманистического функционирования и развития общества.

Предыдущая статья: Оплодотворение - что такое и как происходит? Следующая статья: Значение цвета в рекламе Желтый цвет в рекламе